А-ха-ха.
Сегодня наткнулся на старенькую песню, она чуть старше, чем я. Мне понравилась. Жалко главного героя, тов. Иванова...
Луны ущербный лик встаёт из-за холмов,
В лесу продрогший фавн играет на сопелке.
Упившийся в соплю бухгалтер Иванов
Бредёт сквозь лес к своей летающей тарелке.
Он не бухгалтер - нет. Он чужезвёздный гость,
Застрявший навсегда среди российских весей.
Он космолёт разбил, и здесь ему пришлось
Всерьёз овладевать нужнейшей из профессий.
В колхозе "Путь зари" нет мужика важней
В колхозе у него участок и домина,
Машина "Жигули", курятник, шесть свиней,
Жена-ветеринар и прочая скотина.
Чего ещё желать? Казалось бы, живи!
Работай, веселись, культурно развивайся,
Читай "Декамерон", смотри цветной ти-ви
А то в ОблДрамТеатр на выходной смотайся.
Но нет, грызёт тоска инопланетный ум,
Обилие скота не радует, не греет...
Искусство и ти-ви не возбуждают дум,
Бухгалтер Иванов пьёт водку и звереет.
Как волк голодный он, в полночный небосвод
Вперяет иногда тоскливые гляделки,
И принявши стакан, потом другой, идёт
К запрятанной в лесу летающей тарелке...
Укрытые от глаз ветвями и землёй,
Останки корабля покоятся в овраге,
Куда упал со звёзд когда-то наш герой,
Сломав хребет своей космической коняге.
И плачет Иванов, и воет и рычит...
Пиная сапогом проклятую планету.
И, глядя на него... Вселенная молчит...
Лишь одинокий фавн играет тихо где-то...
Ой напоминает он мне кого-то, ой напоминает...
Луны ущербный лик встаёт из-за холмов,
В лесу продрогший фавн играет на сопелке.
Упившийся в соплю бухгалтер Иванов
Бредёт сквозь лес к своей летающей тарелке.
Он не бухгалтер - нет. Он чужезвёздный гость,
Застрявший навсегда среди российских весей.
Он космолёт разбил, и здесь ему пришлось
Всерьёз овладевать нужнейшей из профессий.
В колхозе "Путь зари" нет мужика важней
В колхозе у него участок и домина,
Машина "Жигули", курятник, шесть свиней,
Жена-ветеринар и прочая скотина.
Чего ещё желать? Казалось бы, живи!
Работай, веселись, культурно развивайся,
Читай "Декамерон", смотри цветной ти-ви
А то в ОблДрамТеатр на выходной смотайся.
Но нет, грызёт тоска инопланетный ум,
Обилие скота не радует, не греет...
Искусство и ти-ви не возбуждают дум,
Бухгалтер Иванов пьёт водку и звереет.
Как волк голодный он, в полночный небосвод
Вперяет иногда тоскливые гляделки,
И принявши стакан, потом другой, идёт
К запрятанной в лесу летающей тарелке...
Укрытые от глаз ветвями и землёй,
Останки корабля покоятся в овраге,
Куда упал со звёзд когда-то наш герой,
Сломав хребет своей космической коняге.
И плачет Иванов, и воет и рычит...
Пиная сапогом проклятую планету.
И, глядя на него... Вселенная молчит...
Лишь одинокий фавн играет тихо где-то...
Ой напоминает он мне кого-то, ой напоминает...